Четвертый Ангел вострубил … Стр. 3

По всей стране православные храмы закрывались и перестраивались в кинематографы, клубы и увеселительные заведения, а монастыри — в тюрьмы и лагеря. Глумление над православием принимало все более причудливые формы. Например, вошли в моду и распространились так называемые комсомольские «пасхи» и «рождества». Это были массовые шествия молодых людей в одеяниях священнослужителей с богохульными лозунгами и плакатами, с кощунственными изображениями и огромными гротескными куклами.

затмилась третья часть их (Откр.8:12), народов русской цивилизации, не выдержав страшного удара, обрушившегося на Православную Церковь, являющуюся духовной основой русской цивилизации. Репрессии против духовенства и мирян стали традицией советского общества, но в 1937 г. обнаружилась еще одна, особенная, причина для кровавой расправы — по итогам переписи населения выяснилось, что 2/3 сельского и 1/3 городского населения открыто называют себя верующими. Сельские жители составляли тогда 3/4 всего населения страны, таким образом верующих было больше половины населения, и это в стране, где атеизм был провозглашен высшей идейной ценностью.

Когда в 1990 г. итоги переписи 1937 года были опубликованы, стало ясно, почему их так долго не обнародовали. Оказалось, что среди неграмотных православные верующие от 16 лет и старше составляли 67,9%, среди грамотных — 79,2%.

На 4-м расширенном пленуме ЦС СВБ (нач. 1938) Ярославский заявил, что необходимо усилить работу безбожников и добиться того, чтобы следующее десятилетие стало «временем полного освобождения масс от реакционного влияния религии». В 1939 году в журнале «Большевик» была опубликована статья Олещука, в которой вновь прозвучали призывы к активизации антирелигиозной работы: «Всякий, даже самый советский поп — мракобес, реакционер, враг социализма», поэтому «задача 3-й пятилетки состоит в том, чтобы вытравить из сознания людей все эти пережитки… сделать всех трудящихся атеистами».

Власти перешли к решительным действиям: в 1937 возобновилось массовое закрытие церквей. В 1937 г. — 8 тыс., в 1938 г. — более 6 тыс.. По современным уточненным данным, из дореволюционных российских церквей в начале войны действовало примерно 350-400, т.е. в 1939-1941 гг. ежегодно закрывалось 300-400 храмов. Если в 1934 г. было арестовано шесть епископов, то в 1935 г. — 14, в 1936 г. — 20. В результате 10 мая 1935 г. митрополит Сергий (Страгородский) был вынужден распустить временный Синод и управлять всеми епархиями при помощи своего викарного епископа Сергия (Воскресенского) и канцелярии, состоявшей из секретаря и машинистки.

В 1937 г. было арестовано 136,9 тыс. православных священно- и церковнослужителей, расстреляно 85,3 тыс., в 1938 г. — арестовано 28,3 тыс. человек, расстреляно 21,5 тыс., в 1939 г. — 1,5 тыс. и 900 соответственно, в 1940 г. — 5,1 тыс. и 1,1 тыс., в 1941 г. — 4 тыс. и 1,9 тыс.

В результате к началу войны на территории СССР оставалось 5665 официально зарегистрированных священнослужителей, причем больше половины из них проживали на присоединенных в 1939-1940 гг. землях, и четыре правящих архиерея, находившихся на свободе.

От вновь прибывавших в Соловецкий лагерь узников доходили вести о жизни на воле, о церковных нестроениях и бедах. 7 июня в продуктовом складе, которым заведовал игумен Питирим (Крылов) из Казани, тайно собрались 17 архиереев, в том числе и архиепископ Иларион (Троицкий), и еще несколько лиц духовного звания обсудить последние церковные события, о которых сообщил профессор Московской Духовной Академии И. В. Попов. В результате появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная к правительству СССР и отражающая позицию Русской Православной Церкви по вопросу отношений с Советским государством. Эта записка-обращение описывает мракобесие воинствующего атеизма: и третья часть дня не светла была — так, как и ночи (Откр.8:12), ересь обновленчества, безбожную пятилетку, массовые гонения на Церковь: расстрелы, осуждение епископов и священников, мирян, тотальное уничтожение храмов, православных святынь.